Различные каталоги » Алфавитный список приходов Псковской епархии до 1917 года » Приходы Порховского уезда » Бельское Устье, ц.Вознесения Господня » О храме

Print

Бельское Устье, ц.Вознесения Господня.

Сайт Псковской епархии:

Церковь построена в 1797 году помещиком, владельцем села Бельское Устье, гвардии полковником Автономом (Артамоном) Иосифовичем Кожиным на собственные средства.

Церковь кирпичная, колокольня тоже кирпичная, построена в связи с храмом, над входом. Престолов в церкви три. Главный престол - Вознесения Господня, южный придел - Рождества Пресвятой Богородицы построен в 1874 году, освящен в 1891 году, северный - Апостола Петра и Мученицы Натальи построен и освящен в 1874 году. Приделы построены на средства помещицы и владелицы села Бельское Устье, вдовы полковника Марии Петровны Новосильцевой, урожденной Кожиной. Автором проектов иконостаса, дверей, пилонов, алтаря, портала входа, лампад в 1859 году был предположительно архитектор Н. Шестаков. Возможно, он был и автором проекта перестройки храма.

Рядом с церковью находится кладбище. В приходе было 9 деревянных часовен.

Церковно-приходское попечительство существовало с 8 октября 1898 года. С 15 ноября 1887 года открыта церковно-приходская школа. Попечителем школы был местный помещик, губернский предводитель дворянства Николай Иванович Новосильцев. Он же выделил участок земли для строительства школы, которая была построена в 1903 году на средства Синода и частично собранные местными жителями. В 1910 году в ней обучалось 42 мальчика и 14 девочек. Некоторые из учеников читали и пели в церкви. Земская школа помещалась в специально построенном доме, содержалась Порховским земством. В 1914 году училось 40 мальчиков и 17 девочек.

По штату 1876 года в церкви определены священник и псаломщик; в 1889 году открыта дьяконская вакансия; в 1905 году дьяконская вакансия закрыта и открыта вновь в 1912 году.

До 27 января 1903 года священником служил Александр Юпашевский, перемещенный к Николаевской церкви г. Новоржева с назначением настоятелем церкви. После него, с 1903 года, в церкви служил священник Сергий Нилович Васильков (4 июля 1876 - 14 декабря 1937). Будучи псаломщиком Преображенской церкви г. Порхова, он был рукоположен 2 февраля в сан дьякона, 8 февраля 1903 года в сан священника Вознесенской церкви погоста Бельское Устье. Сын протоиерея погоста Болчино Порховского уезда. Его жена Евгения Ивановна происходила из потомственных дворян Псковской губернии. Священник Сергий избирался членом ревизионного комитета Порховского духовно-училищного округа, был инициатором сбора средств на нужды Псковского отдела Российского общества Красного Креста в годы Русско-японской войны. Духовенство его благочиния жертвовало по 2% из братских доходов и личного жалования. В мае 1911 г. за заслуги по духовному ведомству награждён скуфьёй, 23 мая 1916 г. награждён камилавкой. С 26 июня 1916 г. назначен на должность благочинного 5-го округа. В 1924 году его лишили избирательных прав. 12 октября 1937 года о. Сергий был арестован, «тройкой» УНКВД Ленинградской области приговорен к расстрелу, 14 декабря 1937 года расстрелян. Посмертно реабилитирован в 1989 году.

По свидетельству Юрия Нечитайлова, правнука священника П.А. Утретского, в 30-е годы настоятелем церкви назначен священник Павел Алексиевич Утретский (1873-1941). Он с 1900 года по 1928 год служил священником в церкви погоста Смолино Псковского уезда. В 1928 году о. Павла арестовали по ложному доносу одного из прихожан и приговорили к высылке в Сибирь. Восемь лет он провел в ссылке. 1 июля 1936 года он послал письмо в прокуратуру СССР с просьбой выделить ему хоть какие-нибудь средства на пропитание, хотя бы на хлеб. Видимо, в ответ на это письмо его назначили настоятелем Вознесенской церкви в Бельском Устье, и служил он здесь до февраля 1941 года, когда его арестовали вновь. Священник Павел Утретский погиб в заключении в июле 1941 года, в начале боевых действий на территории Псковской области, при невыясненных обстоятельствах.

Дьяконом в церкви с 1913 года служил Александр Владимирович Орлов (2 марта 1885 - 14 декабря 1937), уроженец г. Торопца, сын надворного советника. Учился в Псковской духовной семинарии, но уволен из 2 класса за неимением средств. Служил псаломщиком в Михайло-Архангельской церкви г. Торопца. 25 августа 1913 года епископ Евсевий (Гроздов) за литургией в Псковском кафедральном соборе рукоположил его в сан дьякона Вознесенской церкви погоста Бельское Устье. До какого времени он служил в Вознесенской церкви, неизвестно. Арестован он был в сане священника в д. Жарок Дедовичского района 6 ноября 1937 года, расстрелян 14 декабря 1937 года. Реабилитирован в 1966 году.

Обязанности псаломщика исполнял Павел Николаев (12 декабря 1891-?), сын крестьянина Псковского уезда. В 1911 году окончил курс Арсениевской псаломщической школы и определен в церковь села Бельское Устье. Судьба его неизвестна.

В 1924 году в селе жили дьякон Феодор Ильинский, 46 лет, «церковный служитель» Павел Востоков, 30 лет. Они были лишены избирательных прав.
Церковным старостой с 1895 года был тайный советник сенатор Николай Иванович Новосильцев. Поскольку он постоянно в имении не жил, в том же году был назначен доверенный от церковного старосты крестьянин деревни Турово Иван Неофитов.

Приход составляли следующие населенные пункты: в 1 версте от церкви поселение на церковно-усадебной земле Бараново; сёла Бельское Устье, Жар; деревни Бредно, Бунятино, Большой Вировик, Горный Вировик, Малый Вировик, Воротницы, Голова, Земские Горки, Демьяново, Залужье, Захонье, Исаково, Коковкино, Клинок, Кшоты, Любастицы, Молодошково, Федотино, Опаркино, Ново-Петровское, Пирожок, Турово, Рисково, Углы, Тимоново.

Всего числилось 1302 мужчины и 1347 женщин.

Имением Бельское Устье в XVIII веке владели Кожины, в начале XIX века оно перешло во владение Новосильцевых, которые владели им до 1917 года. В 1901 году супруга предводителя дворянства Елизавета Дмитриевна Новосильцева на три летних месяца привезла в имение детей из Псковского приюта Святой Марии. После казенного городского дома дети наслаждались деревенской свободой, чудной природой, пели в церкви. В 1912 году у своего родственника Н.И. Новосильцева часть имения купил князь, профессор, один из основателей и первый ректор Санкт-Петербургского политехнического института Андрей Григорьевич Гагарин и в 2 км от него построил усадьбу Холомки. Усадебный дом построен по проекту архитектора Ивана Александровича Фомина.

Строительство было завершено в 1914 году, но началась война, Вторая Отечественная, как её тогда называли. Семья Гагариных сразу же обратилась к губернатору с предложением устроить за свой счет в доме лазарет на 15 коек для раненых и больных воинов, который и был открыт. Сохранился список служащих лазарета: княгиня Мария Дмитриевна Гагарина (супруга Андрея Григорьевича, заведующая), Густав Густавович Рюккер - врач, Василий Григорьевич Проскуряков - фельдшер, княжна Софья Андреевна Гагарина (дочь Андрея Григорьевича) и дворянка Наталья Владимировна Соколовская - сестры милосердия, крестьяне Григорий Васильевич Денисов и Михаил Семёнович Попов - санитары.

Имение Новосильцевых было разгромлено после 1917 года, Холомки избежали этой участи, поскольку тогда в имении жил с семьей А.Г. Гагарин, которому была дана «охранная грамота» от Ленина, разрешавшая им жить «в Народном доме моего (т.е. Ленина) имени». Всё же в той или иной степени посягательства на усадьбу были. Сын князя Григорий Андреевич бежал на пути к месту расстрела, и некоторое время прятался в церкви в Александрово. 22 декабря 1920 года профессор умер и был похоронен на кладбище возле церкви в Бельском Устье, притеснения семьи усилились.

В 1921 году в Холомках жили спасавшиеся от голода писатели, художники, поэты из Петрограда. Однако это только отсрочило выселение Гагариных, в 1925 году семью выселили. В Холомках был открыт туберкулёзный санаторий, в годы войны там был госпиталь для немецких солдат и офицеров, потом опять санаторий, потом усадьба была брошена и разрушалась. В память о своём первом ректоре Санкт-Петербургский государственный политехнический университет (так он теперь называется) принял усадьбу в свое ведение для организации учебно-исторического заповедника «Холомки», восстановил усадебный дом, ведет работы на прилегающей территории и в парке.

8 мая 1926 года комиссия в составе начальника уездной милиции, представителя ГПУ, уездного инженера и в присутствии священника Сергия Василькова осмотрела церковь. Нужна была причина для того, чтобы закрыть церковь. Снаружи отметили трещины, «идущие от карниза до цоколя», внутри также нашли трещины. Было решено наклеить на трещины «маяки» с целью выявления подвижек в трещинах. Почти через месяц, 12 июня 1926 года, президиум Псковского губисполкома постановил «считать необходимым» на время наблюдения за маяками церковь закрыть «ввиду возможности обвала». Открытие церкви было поставлено в зависимость от наблюдения и от результатов ремонта церкви религиозным объединением. 2 июля 1926 года административный отдел также выдал предписание о закрытии церкви на время наблюдения за маяками, «дальнейшее собрание масс народа, безусловно, опасно. ...считать церковь ... закрытой, и дальнейшее производство служения воспретить, предложив церковному совету произвести необходимый ремонт». Однако 28 декабря 1926 года приходской совет направил в губисполком свое решительное заявление, к которому прилагалось заявление верующих деревень Тимоново, Большая Яровня, Аленино Захонье, Новопетровское, выселка Александрово, Воротницы, Кшоты, Голово, Пирожок, Бельское Устье, Исаково, Любосницы, хутора села Бельское Устье, Залужье, Углы, Коковкино, Знаменка, Молодково, Турово, Жарки, Федотино, Апаркино, выселка Лагерево, Бредно, Рисково, Демьяново. Как писал властям председатель приходского совета Василий Фёдоров, «из него вы должны видеть непреклонную волю народа, каковая не только не удовлетворяется при всей ея законности, но как-то попирается властью на месте.

... Еще раз убедительно просим сделать немедленное распоряжение Порхову о немедленном открытии хотя бы одного придела храма ко дню праздника Рождества Христова по старому стилю». Далее он требовал ответить, почему не назначена новая комиссия, которая рассмотрела бы объективно состояние храма; почему не рассмотрены архивные документы, в которых «дело о пресловутых трещинах еще 50 лет тому назад инженерами ликвидировано»? 10 января 1927 года Псковский губисполком постановил: «ввиду того, что по техническому заключению состояние приделов церкви в с. Бельское Устье общественно опасным не является, разрешить группе верующих использование таковых. В отношении центральной части церкви предложить Порховскому уисполкому возобновить наблюдение за дальнейшей деформацией обнаруженных трещин...».

В годы Великой Отечественной войны в церкви служил священник Николай Беляев. Был убит партизанкой во время богослужения 30 января 1944 года. Скрываясь от преследования немецкого отряда, несколько партизан вбежали в церковь, просили укрыть их от преследователей. Мужчин священник проводил в алтарь, но женщине находиться в алтаре по церковным канонам невозможно, о. Николай предложил спрятать её среди сложенных в углу старых вещей. Видя непреклонность священника, не пускавшего её в алтарь, партизанка выстрелила в священника, который скончался на месте. Вместе со священником был убит и староста церкви Иван Нефедов. Их похоронили рядом у северной стороны алтаря церкви.

Церковь закрыта в 60-е годы XX века. До недавнего времени она являла собой печальное зрелище. В настоящее время она восстанавливается.

В здании бывшей церковно-приходской школы на территории психоневрологического интерната открыта церковь иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша».

В настоящее время деревни Бельское Устье и Холомки Порховского района.

Церковь построена в 1796 году по прошению и на средства полковника Артемона Осиповича Кожина в его имении Бельское Устье Порховского уезда. (Указ Святейшего Синода от 17 марта 1787 года о разрешении А.О.Кожину построить церковь в имении Бельское Устье из-за большого расстояния до приходской церкви). Сооружение без придела. В конце XIX века стала трехпрестольной (Вознесения Господа, ап.Петра и Рождества Богородицы). Построена в стиле раннего классицизма с отдельными чертами форм барокко.

Это пятиугольный ротонодальный храм. В основе лежит крещатая композиция. К центральному цилиндрическому объему примыкают по сторонам света, прямоугольные в плане, покрытые на два ската, объемы, причем западный меньше, чем все остальные. Фасады декорированы. Оконные проемы и ниши оформлены наличниками. Церковь Вознесения – самый большой вотчинный храм XVIII века на Псковской земле. По своему конструктивному решению и декоративному оформлению она не имеет аналогов на Псковщине. Есть сведения, что возведен храм по проекту знаменитого русского архитектора Ивана Егоровича Старова, имя которого должно быть дорого каждому порховичу: ведь именно он был автором генерального плана застройки Порхова. В начале 60-х годов XIX века сын Артемона Осиповича – Петр решает построить новую церковь, т.к. та церковь Вознесения, которая была построена его отцом в 1796 году, видимо, создавалась «на скорую руку». Церковь обветшала, и ее облик не соответствовал новой усадьбе и положению отставного генерал-майора и предводителя Порховского уездного дворянства П.А.Кожина. Церковь 1796 года была, скорее всего, разобрана и на ее месте была возведена новая церковь по проекту санкт-петербургского архитектора Н. Шестакова. Его проект, находящийся в ГАПО, полностью соответствует той церкви, которую мы сегодня видим в Бельском Устье в плачевном состоянии. Проект церкви, основные детали ее были разработаны Шестаковым к 1 марта 1859 года. Подробные детали иконостаса, алтаря, входа, дверей, глав, окон, рисунок лампад говорят не о ремонте, а о строительстве новой церкви. Скорее всего, строительство церкви было закончено в 1863 году, так как 4 февраля 1864 года умирает владелец Бельского Устья П.А.Кожин и его хоронят в церкви его родового имения. Бельское Устье переходит одной из двух дочерей Петра Артемоновича – Марье Петровне, по мужу Новосильцевой.

В годы Великой Отечественной войны в церкви Вознесения произошла страшная трагедия. Вот как об этом вспоминает житель Санкт-Петербурга Тимофеев Николай: «…Был солнечный зимний день. Богослужение проходило не в северном, теплом приделе церкви, а в ее внутренней части при полном стечении народа. Ничто не предвещало «грозы». Произошло все совершенно неожиданно после окрика-команды. Мы поняли, что немцами устроена облава, и нам надо поодиночке выходить через западные врата храма. Ужас всего случившегося овладел людьми, запертыми в помещении, возникла паника. Священник тоже не сразу все понял и все вопрошал: «Что случилось?» А я оказался в его ногах, прижатый на солее – так называется передняя часть алтаря. Трое лесных «отшельников» были здесь же, они-то и были возмутителями божественного спокойствия… Помню момент выхода из храма под дуло автомата немецкого офицера в темных очках. Солнечный полдень, ослепительный свет рыхлого снега, треск автоматных очередей, а еще – канавы глубокие, по которым мы ползли, и дальше – холомковский лес… А потом встреча уцелевших в деревне Турово, моя мама, склонившаяся надо мной в кроватке с любовью и заботой. Что сталось с остальными? Одни погибли, другие разбежались, но кто-то не покинул храм, как и мой дед Иван Игнатьевич из деревни Жарки. И храм спас их! И остается только молиться и просить отпущение грехов. Могилка отца Николая Беляева и старосты Василия Нефедовича из деревни Турово, погибшего тогда же, с трудом, но сохраняются до сих пор на кладбище Бельского Устья по левую сторону от северного придела церкви. Возможно кто-нибудь в память о шестидесятилетии этой трагедии придет 30 января на место захоронения и помянет священнослужителей, сложивших головы в годы борьбы с оккупантами. Ведь они, как и фронтовики, есть жертвы беспощадной и самой кровопролитной войны в истории человечества. Вечная им память!»

Вот что вспоминали о бое в церкви Андреева Мария Александровна и Орлова Наталья Андреевна, жительницы деревни Бельское Устье. «Через Бельское Устье партизаны проходили часто на железнодорожное полотно Дно-Дедовичи. В январе 1944 года партизаны были на задании: заготовляли продукты питания для партизан в деревнях Туровского с/совета. В одну ночь партизаны остановились на ночлег в д.Бараново, что расположено недалеко от Бельского Устья. Утром два партизана и одна партизанка с целью разведки пошли в Бельское Устье. Немцев уже не было. Но в это время волостной Павлов Иван Павлович приехал из д.Жирно в Знаменку за своими вещами. Его сопровождал небольшой отряд полицейских и немцев (человек 16 – 17). В церкви шла служба. Чтобы не привлекать внимания, партизаны вместе с другими жителями зашли в церковь и стали делать все, что полагалось: ставить свечи, молиться. Еще им хотелось послушать, что проповедует поп местной церкви жителям. Нашелся провокатор и донес, что в церкви партизаны. Приехавшие полицейские и немцы окружили церковь. При первой же попытке войти в церковь был сразу убит немецкий офицер (его убила партизанка в так называемой «холодной церкви» из-за колонн). Немцы поняли, что так их могут свободно перестрелять всех. Тогда, боясь быть полностью уничтоженными, немцы решили выпустить из церкви всех женщин, чтобы среди мужчин легче было найти и взять партизан. Некоторые мужчины попытались выйти вместе с женщинами. Троих сразу же расстреляли немцы.

Тогда девушка – партизанка быстро сорвала с головы у одной женщины платок, сбросила свою кубанку и вместе с толпой местных женщин вышла из церкви. Немного отойдя за деревья и кусты, она тут же дала сигнал своим. Партизаны же, конечно, следили за тем, что происходило у церкви (церковь хорошо видна, да и специально поставлены были, очевидно, наблюдатели).

В перестрелке, которая завязалась между оставшимися среди мужчин в церкви двумя партизанами и немцами, несколько немцев было ранено. Оставшись к тому же без офицера, остальные немцы бежали. Бой закончился быстро, так что другие партизаны даже не успели помочь. В этом бою был также убит священник. Его убили партизаны. Когда немцы стали выпускать женщин на улицу, партизаны попросили священника открыть им второй вход через алтарь и помочь им уйти. Священник молчал, он стоял на коленях и только молился. Тогда партизаны убили его. Был убит и староста деревни (этот случайно в перестрелке). Чтобы отомстить за свои неудачи, волостной решил расправиться с населением. Он составил списки семей, сыновья или отцы которых были в партизанах. «Однажды в Знаменку приехали немцы и велели всем выйти на улицу,»- вспоминает Орлова Наталья Андреевна (умерла в 1976 г., похоронена на кладбище в Б.Устье). «Выгнали нас всех к березам, поставили в ряд, пулемет навели. «Кто в родстве с партизанами, выходи!» - перевел переводчик приказ офицера. Так и думали, что всех расстреляют здесь же. Стали вызывать по фамилиям (а на возах уже сидело несколько семей из других деревень). «Остальные бегом по домам! Не оглядываться!» - крикнул переводчик. Так и увезли партизанские семьи (всего 11). Некоторые так и не вернулись домой после войны. «Говорят, погибли в лагерях Германии». А волостной? Что с ним стало? Под конец войны он решил перебраться к партизанам: совесть ли заговорила, или жизнь свою решил спасти. Скорее последнее. Обращался к Ларину Якову Михайловичу из д.Б.Липки и просил провести к партизанам. Тот отказался: «Иди сам, партизаны ведь близко». А они были уже в то время в д. Коновшино. Он пошел туда, но кто-то убил его по дороге: то ли жители, то ли партизаны. Скорее всего, партизаны. Так в народе говорят.»

Последнее редактирование - 8 сентября 2020 года.