Различные каталоги » Алфавитный список приходов Псковской епархии до 1917 года » Приходы Гдовского уезда » Творожковская Свято-Троицкая женская община

Print

Творожковская Свято-Троицкая женская община.

Сведения в Псковском областном архиве (ГАПО):

фонд 860, опись 1.

Сведения в ЦГИА С-Пб:

ф.19, оп.120, д.1025     
Ведомости о приходе, расходе и остатке неокладных сумм Свято-Троицкого Творожковского общежительного женского монастыря за 1917 год

Фотографии:

Творожковский монастырь, фотографии 2015 года: раз, два.

Современность:

В октябре 2017 года в ДТП погибла настоятельница монастыря Анна (Ткач). Сообщение на Pravoslavie.ru. В блоге Андрея Кураева.
Матушка, лучше бы ты никуда не ездила. Обошелся бы митрополит Евсевий без поздравлений. 

Община находится в 235 верстах от Петербурга, в 90 - от Гдова и в 42-х от станции "Белой" Варшавской железной дороги. Она расположена на скате горы, при рыбном озере Каменном, в местечке Творожково, в версте от Быстреевского погоста.

Община открыта с Высочайшего разрешения от 24 июля 1865 года, вследствие просьбы Гдовской помещицы, вдовы коллежского асессора Александры Филипповны фон-Розе, урожд. Шмаковой, в монашестве Ангелины, в ее мызе Творожково.

Сайт Псковского областного архива:
24 июля 1865 года император Александр II утвердил определение Святейшего Синода об учреждении женской общины с приютом для детей в сельце Творожково Гдовского уезда. Община была учреждена на земле, пожертвованной для этого Петербургской дворянкой фон Розе. К этому времени в Творожкове уже был построен деревянный жилой корпус с домовой церковью.

В 1866 году помещица Александра Филипповна фон Розе, к этому времени вдова, постриглась в монашество с именем Ангелина. 7 июня 1866 года указом Санкт-Петербургской духовной консистории она была назначена начальницей Свято-Троицкой Творожковской общины. 29 декабря 1866 года была освящена домовая церковь во имя иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость". Община была учреждена на земле, подаренной А.Ф. фон Розе общине и содержалась на ее средства. При общине был устроен приют для малолетних девочек.

20 марта 1873 года настоятельница подала прошение в Санкт-Петербургскую консисторию о разрешении построить в общине каменную церковь, средства на строительство которой в общине имелись. 28 октября 1874 года последовал указ Санкт-Петербургской духовной консистории о разрешении строительства в общине каменной церкви во имя Святой Живоначальной Троицы. Закладка нового храма состоялась 15 августа 1875 года. Проект составил архитектор Михаил Арефиевич Щурупов, за строительством наблюдал Петербургский инженер и архитектор Михайловского замка штабс-капитан Николай Иванович Неверов. В 1878 году Неверов скончался, был приглашен архитектор М.А. Щурупов. 5 сентября 1882 года состоялось освящение построенной каменной соборной церкви во имя Святой Живоначальной Троицы.

24 июня/8 августа 1887 года Святейший Правительствующий Синод определил: "Свято-Троицкую Творожковскую женскую общину в Гдовском уезде возвести в женский общежительный монастырь с наименованием его Свято-Троицким Творожковским общежительным женским монастырем и с таким числом монашествующих, какое по своим средствам обитель в состоянии будет содержать". К этому времени в монастыре были: каменный Свято-Троицкий собор, домовая деревянная церковь во имя иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость", три жилых корпуса (каменный двухэтажный, деревянный двухэтажный и деревянный одноэтажный), дома для священника, для работников, необходимые хозяйственные постройки. Библиотека в монастыре была небольшая, состояла из книг духовного содержания. По завещанию благотворительницы Марфы Матвеевны Лемешевой община наследовала каменный дом в Петербурге, на Прядильной улице, №15, который сдавала в наём. При общине были детский приют для девочек в возрасте от 7 до 12 лет и богадельня, в которой призревались 8 больных и дряхлых женщин. Девочки по достижении 12-летнего возраста передавались родственникам, если они имелись, или отдавались в учение какому-либо мастерству, некоторые оставались в монастыре послушницами, иные поступали в услужение в частные дома. В приюте были в основном сироты, но за плату 25 рублей в год принимались и девочки, имевшие родителей. Детям преподавали Закон Божий, чтение, письмо, арифметику, "церковное чтение", хоровое пение по нотам, рукоделие. С детьми занимались священник и сестры общины. Престарелые, больные, увечные женщины, содержавшиеся в богадельне, получали от общины полное содержание и уход. Сестры общины несли церковное послушание, занимались полевыми и другими хозяйственными вопросами. При общине было кладбище, на котором хоронили тех, кто жил в общине. В конце XIX века в монастыре находились кроме настоятельницы 1 ризничная, 34 монахини. Они были из разных сословий и разных возрастов, как грамотные, так и неграмотные. Еще были 4 работника, 2 пастуха и конюх. Из рапорта игуменьи Валерии от 5 июля 1910 года видно, что монастырь принимал участие в сборе средств на сооружение в Москве на Красной площади памятника Патриарху Гермогену и настоятелю Троице-Сергиевой лавры архимандриту Дионисию.

Ежегодно монастырь делал взносы в учебный капитал Святейшего Синода. В 1911 году было перечислено 20 рублей.

В 1910 году по указу Синода в России началось страхование церковного имущества, которое должно было завершиться в 1925 году. В документах за 1910-1912 годы физическое состояние соборного и домового храмов отмечено как хорошее. Управление монастырем было игуменское, в монастыре 14 сестёр. При обители действовали богадельня и приют для детей, была также гостиница для паломников. В 1911 году была построена каменная церковь-усыпальница. В Санкт-Петербурге монастырем была открыта школа.

20 января 1918 года был принят и 23 января опубликован декрет СНК "Об отделении церкви от государства и школы от церкви". В соответствии с п.12 и 13 этого закона церкви и монастыри лишались права собственности и права юридического лица. Все имущество объявлялось народным достоянием. Церкви и богослужебные предметы передавались, по усмотрению местных или центральных органов власти, в бесплатное пользование соответствующих религиозных обществ.

Согласно данным сельскохозяйственной переписи 1918 года в монастыре числилось 132 человека, из них 35 человек проживали в Петрограде, "причем личности отсутствующих постоянно меняются".

29 апреля 1918 года граждане деревень Софроно-Горского сельского общества Соседненской волости Лужского уезда Петроградской губернии вынесли приговор с просьбой к жителям прилегающих к Творожковскому монастырю деревень не допустить расхищения и самовольного захвата монастырских земель.

На собрании граждан Аксовского сельского общества 23 (10) июля 1918 года осуждены действия жителей деревень Барский Дубок и Давыдово, допустивших самовольный захват сенокосов, имущества и угрожавших монастырю разгоном. Объясняли жители это тем, что "Творожковский монастырь образцово и неутомимо обрабатывает землю собственным своим трудом, в религиозном отношении дорог нашим эстетическим чувствам, чего нарушать при лозунге "Свобода, равенство и братство" никто на это не имеет никаких прав, в политическом отношении представляющий из себя вид коммуны, нередко приносящий пользу населению в отношении приюта и богадельни. Принимая во внимание вышеизложенное, просим Узьминский волостной Совет считаться с интересами вопиющих голосов народа и идти в разрез темным массам, преследующим интересы неосмысленной анархии. Просим обратить также внимание и на то, что свой покос и земля у таких лиц требуют хозяина, а не лежебока-ленивца, жаждущего поживиться чужими кровными трудами".

На заседании Задорьевского сельского земельного отдела Узьминской волости Гдовского уезда 25 (12) июля 1918 года отмечалось, что "граждане деревни Барский Дубок рубят и истребляют в монастырской даче молодого леса ельника от 2-4 вершков и зажигают оставшиеся там маковки от деревьев, которые были бы годны на дрова, говоря, что они рубят суки, т.е. под рожь". На этом же заседании была заслушана просьба уполномоченной от монастыря о защите от самовольных захватов покосов, лесов и других угодий жителями ближайших селений. По этим двум вопросам было принято постановление о защите интересов Творожковского монастыря "ибо согласно инструкции союза Совдепов и Петроградского губсовдепа от 8-го апреля 1918 года самовольные захваты недопустимы".

26 (13) июля 1918 года по просьбе сестер монастыря был собран общий сход жителей Задорского, Замогильского, Зовецкого, Игаевского, Озеревского, Подольского, Сиковицкого, Симано-Логского, Узьминского сельских обществ. Выслушав обращение с просьбой не производить самовольный захват покосов, лесов, сельскохозяйственных угодий и имущества, особенно со стороны жителей деревень Барский Дубок и Давыдово, сход признал "желательным существование означенной обители", селениям указано на недопустимость самовольных действий в отношении землевладений монастыря, виновных в нарушении этого приговора надлежало передавать революционному трибуналу, "если же не подействует оное, то для учиняемых беспорядки будет потребована вооруженная сила". В тот же день аналогичный приговор был принят жителями Подольского, Узьминского и других обществ Узьминской волости Гдовского уезда.

22 августа 1918 года настоятельница Свято-Троицкой Творожковской женской общины игуменья Валерия от имени сестер обратилась в Гдовский уездный Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов с прошением, в котором указывала, что с осени 1917 года монастырь терпит притеснения со стороны жителей деревень Давыдово и Барский Дубок. Волостной земельный комитет поделил лесную дачу между жителями деревень, не считаясь с тем, нужен ли всем им лес или нет. Кроме того, каждый вывез леса больше, чем ему было выделено. Много леса было вырублено бессмысленно и брошено гнить, срубленные деревья и отходы от них можно бы пустить в дело или на отопление, сушку зерна в овинах. Захватывалась пахотная земля, хотя она всегда обрабатывалась трудом сестер монастыря, посторонней помощью не пользовались. Игуменья просила уездный Совет сделать распоряжение волостному Совету о соблюдении им декретов и инструкций Советской власти, довести до сведения граждан и волостных властей инструкцию съезда Советов от 8 апреля 1918 года, запрещающую самовольно захватывать и растаскивать имущество и потребовать исполнения её. Из уисполкома прошение было направлено в Узьминскую волостную земельную управу. Видимо решение вопроса было не в пользу монастыря.

Новая власть с первых дней развернула наступление на монастыри, хотя первоначально допускала их существование при условии преобразования в трудовые артели и коммуны. Существовала трудовая артель и в Творожковском монастыре, поначалу в некоторых документах она называлась трудовой коммуной.

16 сентября 1918 года в земельный отдел Гдовского уисполкома поступило заявление членов женской трудовой коммуны, подписанное игуменьей Валерией, священником Яценко, казначеей монастыря монахиней Марионилой, благочинной монастыря монахиней Ангелиной Шариной и монахинями. В заявлении отмечалось, что "земля (пахотная в количестве 64 десятин), принадлежащая Творожковскому женскому общежительному монастырю, является достоянием женской коммуны, которая ежегодно обрабатывается самими членами коммуны и потому не может подобно помещичьей земле быть отобранной. Женская трудовая коммуна при Творожковском монастыре протестует против всякого рода посягательств и насилий над землей и честью коммуны, которая, в свою очередь, является достоянием Российской Советской Федеративной Республики".

Среди документов за 1920 год сохранились "Сведения о Свято-Троицком Творожковском женском монастыре", составленные игуменьей Валерией. В монастыре вместе с настоятельницей проживали 19 престарелых монахинь, 94 сестры, несших самые различные послушания, в приютах было 16 детей и 5 старушек. При храме была группа православных прихожан из 26 человек. Кроме дома в Петрограде, завещанного М.М. Лемешевой, указан участок земли по улицам Роменской и Екатеринославской, пожертвованный Петром Евграфовичем Семёновым, "и им же выстроен при подворье храм Святого Петра, митрополита Киевского", при храме была группа прихожан из 22 человек. В деревне Старая Петроградского уезда на земле, пожертвованной Анной Маркиной, освящен молитвенный дом для богослужений. "От основания монастыря сестры исключительно занимаются земледелием, обрабатывают землю собственными силами, исполняют самые трудные послушания, зимой рубку и пилку дров, не смотря на то, что в настоящее время уже в преклонных летах". В документе также указано, что в одной из монастырских построек находится школа, упоминания о размещении в монастыре других учреждений нет.

25 января 1920 года составлен акт о принятии на учет Творожковского монастыря.

24 января 1921 года землемером Гдовского уездного земельного отдела в присутствии игуменьи Валерии проведено обследование земель монастыря. Земля полностью обрабатывалась монахинями при помощи 4 мужчин рабочих. Своего хлеба не хватало. Отмечалось, что в 1917, 1918, 1920 годах крестьяне самовольно захватывали покосы монастыря. В монастыре действовал приют на 30 детей. Один дом в монастыре был занят волисполкомом. План землевладений монастыря был отобран волисполкомом в 1918 году. В акте обследования перечислены постройки: церковь каменная (Свято-Троицкий собор), деревянный дом с приютом и кельями монахинь, двухэтажный каменный дом для кухни, столовой и монашеских келий, дом деревянный, очень ветхий, дом для священника с надворными постройками, две избы для овощей, ледник, амбар, омшаник для пчел, 2 бани, сарай для дров, сенной сарай, конюшня, скотный двор, два сарая для уборки материалов, кузница, гумно с двумя ригами и др. постройки. Все хозяйство по урожайности выше крестьянского. В общине состояло 90 человек. Заключение: "Целесообразно оставить в пользовании оной же артели (общины)".

В 1921 году 8 мая составлена "Опись церквей и церковного имущества, находящихся в Свято-Троицком Творожковском женском монастыре Петроградской губернии Гдовского уезда". Монастырь еще сохранял в первозданном виде внешний вид всех строений и их интерьеры. Соборный храм построен из кирпича, имел пять глав, оштукатурен и выкрашен белой клеевой краской. Главы собора крыты железом и выкрашены зеленой масляной краской. Кресты на главах восьмиконечные, покрыты цинком и вызолочены. Крыша и водосточные трубы из листового железа, окрашены зеленой масляной краской. Окна в соборе в два яруса, всего 26 окон. С западной стороны в храм вела гранитная лестница. Паперть была выкрашена голубовато-зеленоватой краской, ее поддерживали четыре арки, потолок куполообразный. Храм в плане крестообразный, стены и потолок выкрашены голубовато-зеленоватой масляной краской, панели выкрашены коричневой краской. Алтарь выкрашен темно-синей краской, а на потолке изображено звездное небо. В куполе над иконостасом изображен благословляющий Господь Саваоф, ниже изображен Господь Вседержитель с Божией Матерью и Иоанном Крестителем. В южной арке - Моление о Чаше, ниже справа - Святой Василий Великий, слева Святой Григорий Богослов. В северной арке - Несение Креста, ниже справа - Святой Спиридон Тримифутский, слева Святой Иоанн Златоуст. В куполе были 4 ниши, в них вставлены изображения на полотне Святых Евангелистов. На восточной стороне справа Иоанн, слева Матфей, на западной стороне - справа Марк, слева Лука. Над дверями у входа в церковь было изображение Святой Троицы (посещение Ангелами Авраама). Пол в церкви был деревянный, крашеный, в алтаре - паркетный. На восточной стороне храма снаружи был образ Святой Троицы. Храм отапливался тремя железными печами. В храме был первоначальный иконостас, иконы в ризах и окладах, церковная утварь, сосуды.

Соборная колокольня была кирпичной, с западной стороны примыкала к храму. Крыша и деревянный шпиль были крыты железом и выкрашены зеленой масляной краской. На шпиле восьмиконечный крест, обитый цинком и позолоченный. Вход на колокольню был из церкви. На колокольне висели 7 колоколов, самый большой весил 208 пудов 10 фунтов.

На втором этаже деревянного двухэтажного дома была устроена домовая церковь во имя иконы "Всех Скорбящих Радость". Над алтарем возвышался восьмиконечный крест, обитый цинком и позолоченный. Крыша была покрыта листовым железом и окрашена зеленой масляной краской, а стены клеевой серой краской. Внутри церковь была оштукатурена и покрашена зеленоватой масляной краской, а панели - коричневой. Потолок был окрашен белой клеевой краской. Пол в церкви деревянный, выкрашен масляной краской, в алтаре был паркет. В церкви были 4 окна и 4 окна в алтаре. Для отопления стояли две железные круглые печи и одна изразцовая в алтаре. Колокольня находилась с северной стороны. На колокольне восьмиконечный крест, покрытый цинком и позолоченный. Шпиль церкви деревянный, покрыт железом. На колокольне висели 4 колокола.

На северо-восточной стороне монастыря, в ограде стояла небольшая каменная часовня.

При Троицком соборе и домовой церкви имелись книгохранилища, здесь были собраны богослужебные книги, Четьи минеи, патерики, журналы духовного содержания.

8 мая 1921 года был избран церковно-приходской совет Троицкой церкви "бывшего Творожковского монастыря, в него вошли 20 членов, из них 16 - землевладельцы, 2 - члены Творожковской женской трудовой артели (бывший монастырь), 1 священник и 1 служащий почтового ведомства. Председателем церковного совета был Артамон Петров, житель деревни Давыдово, секретарем - Павел Антонинович Яценко, священник Творожковской церкви. Церковно-приходской совет был "избран для ведения церковно-приходских дел и заведования храмом и церковным имуществом". Видимо совету не была передана ни одна из двух колоколен, т.к. церковно-приходской совет в сентябре 1921 года был занят постройкой звонницы для церкви.

В тот же день, 8 мая 1921 года, граждане Узьминской волости заключили договор с Узьминским волисполкомом о том, что ими принят в "бессрочное бесплатное пользование находящийся в Творожковском женском монастыре храм в честь Живоначальной Троицы с приписной к нему церковью в честь иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радость", находящийся там же, с богослужебными предметами". С этого времени монастырский храм стал приходским, монастырь перестал существовать. Однако, в сохранившемся акте, датированном сентябрем 1921 года, сказано, что священнику передано "во временное пользование" только имущество ликвидированной домовой церкви. Председатель Гдовского уездного бюро юстиции Каблуков 20 мая 1921 года осмотрел "здание церкви, помещающейся в здании приюта,  принадлежность означенной церкви к разряду домовых установлена" и объявил причту, что богослужения в ней прекращены. Здание, в котором находилась домовая церковь, освобождалось для размещения детского дома. Однако плотников для разборки иконостаса найти не удалось. Уездное бюро юстиции в августе 1921 года обратилось в уездный комитет ВКП(б) с просьбой "мобилизовать для этой цели партийных товарищей". Однако ответ Петроградского отдела юстиции был однозначным: богослужения в домовых церквях "немедленно должно быть прекращено по предложению уездного бюро юстиции, которое вслед за этим или непосредственно принимает меры к ликвидации такой церкви". 26 июня 1921 года состоялось собрание богомольцев и прихожан Творожковского монастыря. Собравшиеся обратились к властям с просьбой оставить верующим закрытую домовую церковь. Узьминский волисполком 2 июля 1921 года запросил "указаний и распоряжений" от Гдовского уездного бюро юстиции так как "последнее собрание носило довольно бурный характер, и на нем были представлены почти исключительно кулацкий элемент и монахини, созыв общего собрания прихожан не даст положительных результатов в отношении принятия имущества, лишь будет служить оттяжкой и будировать население, что крайне нежелательно, тем более, что монахинями ведется, несомненно, агитация для благоприятного для них решения вопроса на следующем собрании". 10 июля 1921 года граждане Узьминской и других волостей поддержали просьбу Творожковского церковного совета об оставлении в ведении верующих церкви Всех Скорбящих Радость (Скорбященской церкви). Было собрано около 3000 подписей верующих. Однако ответ Петроградского отдела юстиции был однозначным: богослужение в домовых церквях "немедленно должно быть прекращено по предложению уездного бюро юстиции, которое вслед за этим или непосредственно принимает меры к ликвидации такой церкви". Всю утварь после закрытия домовой церкви разрешалось передать ближайшей действующей церкви.

На заседании Узьминского волисполкома совместно с представителями Гдовского уисполкома и партии большевиков от 27 сентября 1921 года заслушивался вопрос "О упраздненной домовой церкви монастыря в Творожкове". Придравшись к тому, что "часть икон находится на наружных сторонах за стеклами, колокола не сняты и кресты также, принимая во внимание потребность школ в стеклах, недопустимость внесения колоколов и крестов над учреждением детского дома", на заседании постановили "предложить коллективу верующих в суточный срок снять колокола, кресты и иконы и убрать всю утварь, принадлежащую к коллективу верующих, стекла же представить в распоряжение отдела народного образования волости". Домовая церковь во имя иконы "Божией Матери Всех Скорбящих Радость" была закрыта, но в Троицком соборе службы продолжались. То, что домовая церковь монастыря была закрыта в 1921 году, есть подтверждение в заявлении Творожковского церковно-приходского совета в Узьминский волисполком от 7 апреля 1922 года, в котором сказано, что "при упразднении домовой церкви Творожковского монастыря серебряные вещи, облачения и некоторые другие предметы были взяты председателем Гдовского бюро юстиции тов. Каблуковым". К заявлению приложен список взятых вещей, который озаглавлен так: "Список вещей, взятых из домовой церкви Творожковского монастыря при упразднении 24 сентября 1921 года". В списке Жертвенник, клиросы и решетки, ящик для свечей, серебряный напрестольный крест, серебряные сосуды, серебряная дарохранительница, облачения, умывальник, напрестольная плащаница, тарелочка с ажурными краями.

10 марта 1922 года проведено обследование Творожковского монастырского имения. Кроме земли, о которой сказано "до революции имение все полностью использовано было", отмечены 22 коровы, 9 нетелей, 2 быка, 6 лошадей и мелкий скот.

15 марта 1922 года на заседании президиума Гдовского уисполкома образована комиссия по изъятию ценностей из церквей, которой рекомендовано немедленно приступить к работе. Сохранилась расписка члена Узьминского волисполкома в том, что от некоего товарища Иванова "приняты для отправки два ящика с ценностями согласно актов изъятия из Творожковского монастыря и Быстреевской церкви", которые член волисполкома обязывался сдать в уездный финансовый отдел.

15 октября 1922 года Троицкая церковь Творожковского монастыря присоединена к соседнему Быстреевскому приходу. Старостой церкви была игуменья Валерия, казначеем церковного совета Елизавета Людвиговна Красс, священник - Павел Антонинович Яценко.

В документе, датированном сентябрем 1923 года, так же указано, что церковь Творожковского монастыря причислена к Быстреевской церкви. В акте описи имущества от 10 мая 1924 года монастырская церковь именуется так: Троицкая церковь Быстреевского прихода, находящаяся в местечке Творожково Узьминской волости Гдовского уезда Ленинградской области. Еще одним подтверждением этому служит тот факт, что в книге записи членов двадцаток за 1920-1923 годы священник Павел Антонинович Яценко вместе со священником Иваном Петровичем Тихомировым записан в Быстреевскую Николаевскую церковь. Запись о Троицкой церкви бывшего Творожковского монастыря отсутствует. Однако Творожковская церковь, видимо, оставалась действующей. На пленарном заседании Узьминского волисполкома 20 октября 1923 года было принято решение о проверке церковного имущества в волости. Опись и оценка имущества Троицкой Творожковской церкви были проведены 10 мая 1924 года.

Дата закрытия Творожковской Троицкой церкви по документам не установлена. По некоторым данным это произошло в 1930 году. С 1928 года началась массовая ликвидация "силовым порядком", не только домовых церквей, как ранее, но и приходских. Метрические книги в монастыре не велись.

Первые годы существования монастыря богослужения совершал священник из соседнего Быстреевского прихода, затем священников в Творожковский монастырь назначала Санкт-Петербургской духовная консистория. Последним священником монастыря, а затем приходской Троицкой церкви был Павел Антонинович Яценко. О нем известно совсем немного. В документах 1921 года, заполненных им собственноручно, он сообщает свои данные. Родился 15 октября 1887 года, окончил курс Санкт-Петербургской духовной семинарии, служил с 14 октября 1908 года. На гражданской или военной службе до 1917 года не был, а при Советской власти служил в трудармии. Жил в деревне Симанский Лог.

Первая начальница общины монахиня Ангелина скончалась 17 марта 1880 года. Указом Санкт-Петербургской духовной консистории от 6 мая 1880 года казначея общины Агриппина Батенькова назначена исправляющей должность начальницы общины, 26 ноября 1881 года начальницей общины назначена монахиня Воскресенского женского монастыря Георгия (в миру Софья Ивановна Снигиревская), она же впоследствии стала первой настоятельницей монастыря.

Указом Санкт-Петербургской духовной консистории от 20 ноября 1887 года настоятельница Творожковского монастыря монахиня Георгия по болезни освобождена от настоятельства, ей разрешено возвратиться в Воскресенский монастырь. Вместо нее была назначена настоятельницей монахиня Воскресенского женского монастыря Арсения (в миру Анна Баскакова), возведенная в сан игуменьи. За нею в Творожковский монастырь последовали две ее сестры монахини Антония и Венедикта.

Последней настоятельницей монастыря, согласно документам, с 1910 года была игуменья Валерия. Она проживала на территории монастыря до 1922 года. О ней известно совсем немного. Она родилась в Петрограде примерно в 1850 году, ее фамилия Васильева. 8 марта 1922 года она предстала перед особой сессией народного суда Гдовского уездного бюро юстиции в качестве главной обвиняемой "в невыполнении декрета об отделении Церкви от Государства и незаконном сокрытии вещей". Приговор сессии был "из-за преклонных лет наказанию не подвергать". Изъятые портреты членов царской семьи по приговору уничтожены, карта Генерального штаба (предположительно до февраля 1917 года) передана военным. Дальнейшая судьба игуменьи Валерии не известна.

В 1923-1930 годах на подворье Творожковского монастыря в Ленинграде служил архимандрит Варлаам, в миру Соцердоцкий (Соцердотский) Василий Михайлович. Он родился 30 декабря 1896 года на станции Волхов Новгородской губернии. Пострижен в мантию с именем Варлаам 17 февраля 1922 года, возглавлял в Санкт-Петербурге Александро-Невское братство. Первый раз был арестован 2 февраля 1924 года и выслан из города. Второй раз арестован в 1932 году и приговорен к 10 годам исправительно-трудовых лагерей. Был в заключении в Беломорско-Балтийском лагере, там 1 августа 1937 года был арестован в третий раз, уже 2 сентября 1937 года приговорен к расстрелу. 11 сентября 1937 года архимандрит Варлаам расстрелян.

Сохранились сведения о некоторых монахинях подворья Творожковского монастыря в Петербурге - Ленинграде. Монахиня Татьяна (Татьяна Николаевна Николаева) родилась в 1882 году в деревне Дубанки Порховского уезда. Пострижена в монашество архимандритом Нектарием в 1926 году на подворье монастыря в Ленинграде. Монахиня Фаина (Елена Николаевна Опойкова) родилась в 1877 году на Талабских островах. Монахиня Иулия (Иулия Петровна Петрова) родилась в 1882 году в деревне Лихово Псковской губернии, была насельницей монастырского подворья в Ленинграде. Все они были арестованы 18 апреля 1932 года и высланы на 3 года в Казахстан. Монахиня Матрона (Матрона Павловна Савина) родилась в 1882 году в Гдовской волости Гдовского уезда, монашествовала 28 лет. Она арестована 17 апреля 1932 года и выслана этапом в Казахстан.

На заседании Священного Синода Русской Православной Церкви 17 июля 2005 года заслушано прошение архиепископа Псковского и Великолукского Евсевия "О благословении на открытие Свято-Троицкого Творожковского женского монастыря и о назначении монахини Варвары (Шараповой) настоятельницей обители". Синод благословил открытие монастыря и назначение монахини Варвары настоятельницей.

Дату образования и ликвидации трудовой артели, существовавшей на территории монастыря, установить не удалось.

В 1922 году в Творожковской трудовой артели числилось 50 человек в возрасте от 17 до 63 лет. На иждивение артели ввиду преклонного возраста было принято еще 7 человек. В сопроводительном письме к списку от 17 июля 1922 года сказано: "остальные элементы контрреволюционного настроения и взносщицы и служащие при церкви, прикрепляются к монастырю". Обо всех членах трудовой артели сказано, что они "беспартийные, занимались сельским хозяйством".

4 августа 1922 года председатель и секретарь артели заявили, что ими "предъявлено перемещение из верхнего этажа гражданкам Шелковой, Петровой, Андреевой, Яковлевой, Жирковой, Трофимовой, Белокоровкиной, Матвеевой, Кудрявцевой, Ермиловой, Игнатьевой, Красс с игуменьей Васильевой, Фоминой, Волковой, они все категорически отказались от перемещения, но из них гражданки Шелкова, Волкова, Петрова, Матвеева проводили между них агитации и возбуждали всех членов артели". В тот же день член Узьминского волисполкома Пауль Андрей в присутствии милиционера Якобсона и президиума Творожковской артели составили протокол о том, что они объявили "об освобождении помещения верхнего этажа каменного дома, причем было предложено об объявлении вышеизложенного расписаться". От росписи все отказались, отмечено, что при этом Матрена Шелкова "вела себя вызывающе", против исполнения постановления "подымали скандал Матвеева, Петрова Мария".

5 августа 1922 года представителями советской власти составлен акт о том, что "бывшая игуменья Творожковского монастыря Валерия и ея келейницы, получив распоряжение местного волисполкома об очищении занимаемого ими помещения для исполкома и парткома, отказались выполнить это распоряжение и пытались вызвать открытое возмущение против исполкома среди монахинь и членов артели, всюду жалуясь, что их выбрасывают под открытое небо, так как предоставляемое им для жилья помещение не подходящее". В тот же день в Узьминский волисполком подано заявление "выброшенной кучки людей из бывшей Творожковской артели (монастыря) и многих членов настоящей артели "Пробуждение", организация которой произошла насильственным путем местной властью при помощи двух-трех членов "комитета", опять же насильственным путем". В своем заявлении они требовали разобраться в причинах их переселения из одного помещения в другое, указывали, что имеют "уважительные причины оставаться на местах ввиду предстоящей переорганизации артели полностью, с отделением церкви и с влитием во вновь организованную артель представителей губернии, уезда и места. Степень уважительности причины скажет народный суд, т.к. как членам артели, так и местным работникам трудно договориться, и необходим беспристрастный судья", просили помочь "перереорганизовать артель". Некоторые из фамилий лиц, подписавших заявление, упоминаются в протоколе от 4 августа 1922 года, составленном представителями волисполкома, РКП/б/ и комитета артели о том, что "сего числа было предъявлено обитателям 2-го этажа каменного дома в Творожкове, преимущественно церковнослужителям, об переходе в другое помещение, т.к. названное национализированное помещение занимается под исполком. Однако на требование последовал категорический отказ". Одна из обитательниц (Матрена Шелкова) заявила: "Расстреляйте на месте, а из здания не уйдем", она же указана как наиболее активно агитировавшая против переселения. 6 августа 1922 года составлен еще один протокол о том, что, "появившаяся в пределах Творожково гражданка Кузьмина Екатерина Васильевна" выражалась по адресу исполкома ругательными словами. В свою очередь, 4 августа 1922 года педагог, член Гдовского уездного союза работников просвещения Пикалева "как честный человек, слыша о намерении Узьминского волисполкома занять помещение рядом с детским домом "Возрождение", написала заявление в Узьминский волисполком с протестом против размещения волисполкома рядом с детским домом т.к. "помещение волисполкомов обыкновенно окружено большой грязью" и от лошадей, и от людей, к тому же от людей исходит постоянное сквернословие, в том числе и "по адресу советского строительства и ответственных лиц, работающих в исполкоме". Пикалева делает вывод, что "соседство исполкома с детьми непедагогично и негигиенично в большей степени, чем соседство монастыря (который для детей остается незаметным, чего не будет с соседством исполкома). Монастырь должен перейти в организацию полнейшей артели и перед глазами детдома не должно оставаться никакого мрачного пятна".

По состоянию на 1 декабря 1923 года трудовая артель носила название "Пробуждение", по-прежнему располагалась на территории монастыря. У артели было 35 десятин пахотной земли, 15 десятин сенокосной, 16 коров, 3 нетели, 5 телят, 2 быка, 6 рабочих лошадей, 4 овцы. Практиковался 4-польный севооборот. В правление входили: Елизавета Красс - председатель, Екатерина Кузнецова - секретарь и Анна Венедиктова - член правления. Артель нуждалась в семенах клевера и турнепса.

Последнее редактирование - 30 июля 2019 года.