Оглавление
Сведения по Псковской области, хранящиеся в других архивах
Различные каталоги » Священство » Пузановы (Федор Андреевич и Михаил Федорович)
Краткая биография: 
Род. 8.06.1888 в с. Алферовка Емонтаевской вол. Бугурусланского уезда Самарской губ. в семье псаломщика. Окончил земскую школу в с. Каменка Уфимской губ. (1895). Крестьянствовал. Участник I Мировой войны. Георгиевский кавалер (в 1914 и 1915 награжден Георгиевскими крестами 2-й, 3-й и 4-й степеней и Георгиевской медалью 4-й степени). Вернувшись на родину, в 1918-1920 - псаломщик в ц. с. Каменка Уфимской губ. С 14.06.1921 - псаломщик ц. с. Новоспасское Самарской губ. 14.03.1923 епископом Бугурусланским Алексием, викарием Самарской епархии рукоположен во диакона к ц. с. Новоспасское, позже - диакон ц. с. Борискино той же епархии. В августе 1926 рукоположен епископом Иоанном Петропавловским во священника, определен к ц. станицы Становая Петропавловской области. В 1928 арестован НКВД, осужден к 3 годам заключения на Нижнем Урале, до 1932 - на поселении. В 1932-1941 проживал в Чудово Новгородской области, трудился рабочим. В оккупации - в Чудово. С 1941 - священствовал в Чудово, во Пскове. С 9.04.1942 назначен Миссией настоятелем ц. с. Хохловы Горки Порховского уезда, Псковской епархии. Остался на родине. Во время эвакуации населения немцами в январе 1944 скрывался вместе с местным населением в лесу до прихода советских войск. Награжден медалью «партизану Великой Отечественной войны». С 10.03.1944 - благочинный шести районов Псковской области (до 1.12.1945) Служил на приходе ц. Хохловы Горки (утвержден указом от 1.03.1944, с 19.09.1944 по 9.12.1944 - настоятель ц. с. Михайлово Псковской епархии, позже - вновь в Хохловых Горках. С 20.02.1947 - настоятель ц. с. Углы Новгородской обл., с 20.03.1948 - настоятель Успенской ц. с. Молочково близ Сольцов (Новгородская епархия), к 1950 - служил там, позже - в г. Чудово. Скончался в 1965. Источник.
Священником Федор Андреевич Пузанов стал в 1926 году. Нашел время: попов тогда расстреливали и сажали так часто, что подсчет жертв продолжается до сих пор. И, надо думать, желающих занять места репрессированных было тогда не много. Поэтому Пузанова рукоположили, несмотря на то что все его образование — два класса земской школы. До конца жизни отец Федор писал с ошибками, а его низкий уровень грамотности особо отмечен даже в характеристиках. Но родившийся в семье псаломщика (в 1888 году), порядок богослужения он наверняка знал неплохо. К тому же с 1918 по 1920 год и сам был псаломщиком в Уфимской области, а в 1923 году стал диаконом. Церковную премудрость постигал в храме. "Нелицемерно любит свои пастырские обязанности" — такой отзыв, датированный 1950 годом, находится в его личном деле. "Заботливый о храме священник, любит украшать храм Божий" — так сказано спустя шесть лет. Но вот на его характер архиереи сетовали: в семинарии не учился, потому цельности не имеет, и о мирском, мол, печется чрезмерно. Сколь обоснованны были упреки, судить уже невозможно. Но мне, внимательно прочитавшему архивные документы, отец Федор показался как раз человеком очень цельным. Широкое лицо крепкого русского мужика — так он выглядит на немногочисленных фотографиях.
До того как стать служителем Церкви, крестьянствовал. В годы Первой мировой войны геройски воевал, и в 1914-1915 годах был награжден Георгиевскими крестами 2-й, 3-й, 4-й степени и Георгиевской медалью 2-й степени (она также давалась за храбрость, ее аналогом в советское время стала медаль "За отвагу"). К сожалению, выяснить, чем именно на фронте заслужил солдат Пузанов высокие награды, не удалось. Ни в тощем личном деле, ни в домашнем архиве дальней его родственницы нет ни номеров орденов, ни названия полка, в котором он воевал. А без этого архивисты оказались бессильны.
Дослужился отец Федор до ареста. За что именно — сведений нет ни в личном деле, ни в Центральном архиве ФСБ РФ. Посадили священника или в 1928 или 1929 годах. Сколько времени он провел в тюрьме неизвестно.
О себе он сам сообщает: с 1932 по 1941 год жил в городе Чудове Новгородской области, был рабочим. А 9 апреля 1942 года стал настоятелем храма села Хохловы Горки Порховского района Псковской области. Назначила его туда прославленная теперь в кино и литературе Псковская православная миссия.
Собственно, судьбой отца Федора я и заинтересовался, когда в списках этой организации, созданной при активном содействии гитлеровцев, вдруг обнаружил сведения о священнике-патриоте. Историк Михаил Шкаровский, автор нескольких книг о роли Русской православной церкви в Великой Отечественной войне, кратко сообщает, что сельский священник Федор Пузанов собрал в селах Заполье и Бородичи 500 000 рублей и передал их через партизан в Ленинград на создание танковой колонны Красной Армии.
Вот так сумма! Для сравнения: в Ленинграде православные собрали в первый год войны 1,5 миллиона рублей, в Москве — 3 миллиона, а тут жертвовали нищие колхозники, да еще в разоренной войной местности. Что же за поп такой необыкновенный?
Казалось бы, верный "слуга царю" — трижды Георгиевский кавалер, репрессированный священник, должен был как раз горячо молиться за победу германского оружия. Именно так нам сегодня объясняют, отчего в Псковской миссии служили такие молебны и возглашали многолетия вождям рейха.
Но отец Федор, судя по его переписке, не путал право и лево, добро и зло, Родину и режим. "Во время партизанского движения я с 1942 года имел связь с партизанами, много мною выполнено заданий, — писал священник в 1944 году архиепископу Псковскому и Порховскому Григорию. — Я помогал партизанам хлебом, первый отдал свою корову, бельем, в чем только нуждались партизаны, обращались ко мне, за что я получил государственную награду 2-й степени "Партизан Отечественной войны".
Легенда о необыкновенном пожертвовании, собранном под носом у гестапо, в печати впервые появилась в 1989 году. В газете "Московский церковный вестник" в N 2 была опубликована статья "Партизанский отец Федор". Со ссылкой на бывшего комиссара партизанской бригады Воскресенского сообщалось, что отец Федор Пузанов собрал полмиллиона рублей и передал их через партизан на создание танковой колонны, которую просил окрестить "Дмитрий Донской". За это и был награжден медалью, а митрополитом Ленинградским Алексием (будущим патриархом Алексием I) — крестом с украшением.
Но в личном деле отца Федора никаких данных об этом кресте нет, есть сведения лишь о камилавке, которую ему вручили в 1950 году.
Архиереям отец Федор подробно писал о своих военных заслугах, но о сборе и передаче 500 000 рублей не обмолвился ни разу. "Во время немецкой оккупации здесь были советские дети в приюте, я их всегда навещал и поддерживал хлебом, продуктами, и старался по приходу призывать на поддержку безродных детей Советского Союза, дети меня чтили и уважали за родного отца" — это тоже цитата из его рапорта (орфография отца Федора здесь и далее сохранена. — "Известия").
Вероятно, история про полмиллиона на танковую колонну — благочестивая легенда. Спросить не у кого. Автор статьи умер, и Воскресенский (имя его в заметке не упомянуто, но скорее всего это был начальник политотдела 3-й партизанской бригады Михаил Воскресенский) — тоже. Но отец Федор сотрудничал с партизанами 5-й бригады, именно ее командир Герой Советского Союза Константин Карицкий вручал медаль священнику на сохранившемся фото. Таким образом, Михаил Воскресенский скорее всего слышал о героическом попе, но маловероятно, что знал детали его деятельности.
Бог с ними, с деньгами. И без них отец Федор сделал немало. Более 300 советских граждан спас от угона в Германию. Сначала колонну сельчан конвоировали немцы, но потом ушли куда-то вперед. Почему? Да мало ли на войне противоречивых приказов, просто неразберихи. К тому же вермахт начинал отступление. Уходя, старшим гитлеровцы назначили отца Федора, приказали ему довести людей до места назначения. За ослушание пообещали расстрелять. Кстати, священников Псковской миссии немцы расстреливали не только за принципиальные отказы служить молебны во славу рейха, но и за неосторожно сказанное слово.
Куда подевались конвоиры? Вернутся ли они? Как быстро обнаружат исчезновение будущих "остарбайтеров" и начнут поиски? Священник этого знать не мог. "Пастырь добрый жизнь свою полагает за овец", — сказано в Евангелии. И отец Федор рискнул. В своем рапорте правящему архиерею в 1944 году он писал: "Немцы не успели отойти 2 км, как я дал команду сейчас же мы должны идти в тыл, где я знал, находятся наши партизаны. Этим мы только спасли себя".
Разве освобождение 300 крестьян или помощь голодавшим партизанам и "безродным детям Советского Союза" не дорогого стоят? Разве не заслужил он орден? Или хотя бы уважение к себе?
После освобождения Псковщины в 1944 году священник Федор Пузанов митрополитом Алексием был вновь назначен настоятелем в Хохловы Горки и одновременно — благочинным аж шести районов Псковской епархии. Но карьерный взлет был недолгим. Уже в 1945 году от обязанностей благочинного его освободили. Что стало причиной, сказать трудно. Но в одном из своих писем митрополиту Григорию отец Федор с горечью пишет: "Если Вы считаете меня недостойным служителем Божием, как я был партизаном в защите так же вас всех, живших в Ленинграде... Теперь несу от своих собратий позор: укоряют меня в партизанстве. Отец протоиерей Тарасов в 1945 году не раз мне делал такой укор что партизан нам не нужен, но я не обращал внимания". Зря не обращал. Отец протоиерей был фигурой влиятельной, секретарь митрополита и управляющий делами епархии. Почему ему, награжденному медалью "За оборону Ленинграда", так был противен священник-партизан? Отец Федор не объясняет. Но считает "не излишним довести до сведения" владыки о том, как обошелся с ним протоиерей Тарасов в 1947 году, во время визита в СССР митрополита Гор Ливанских Илии Карами: "Я был вызван телеграммой в Ленинград и в то время попал на угощение вместе со всеми братьями. Во время беседы много делились священники мнениями как они переживали голод. И я глупой головой попросил слова, слова мне не дали и тут же протоиерей Тарасов велел вывести из стола, со мной так и поступили, вытолкали за дверь, подбавив под задницу, и не велел даже показываться. Эту процедуру все видели".
То есть на глазах почтенного собрания отца Федора пинком выпроводили с банкета. Но это не единственная обида. Сын священника Михаил в 1943-1944 годах учился в Виленской семинарии, потом был призван в Красную Армию, год воевал в пехоте, был дважды ранен и награжден медалью "За победу над Германией". В 1946 году он пытался поступить в Ленинградскую духовную семинарию, но не был допущен к экзаменам. В аудиторию вошел человек, назвал несколько фамилий и предложил "очистить помещение". Причины не объяснил...
Герой-партизан раздражал церковных чиновников, а уж советских и подавно. В мае 1950 года отец Федор писал, как председатель горсовета товарищ Баранов прилюдно заявил ему: "Нам попы не нужны теперь". И объяснил, что в свое время нэпманам тоже дали "вольную торговлю, а пришло время, и взяли их за горло, со всеми справились и всем нашли место, так и с вами поступим". Священник Федор Пузанов напомнил коммунисту Баранову: "Я, как вам известно, защитник своей Родине, так же и получил награду 2-й степени "Партизану Отечественной войны". То, что это была его вторая война, батюшка не обмолвился.
Отец Федор умер в 1965 году. Похоронен в селе Молочкове Солецкого района Новгородской области, возле Успенского храма, в котором с 1948 года был настоятелем. Несколько лет назад не стало и его сына Михаила. Несмотря на все обиды и препоны, он стал священником, протоиереем. И свой земной путь завершил, уже будучи старейшим клириком Новгородской епархии. Той самой, где много лет служил верой и, подчеркну, правдой его отец.
По материалам газеты "Известия", 7 апреля 2010 года.
Заметка в "Новой Новгородской газете" № 5 за 2006 год.
Из служащих священников Новгородской епархии старейшим был Михаил Фёдорович Пузанов из боровичской церкви мученицы Параскевы. 27 ноября прошлого года ему исполнилось 83. И хотя за три последних года с ним случился сначала инсульт, а потом два инфаркта, он, выйдя из больницы, спешил в свой храм. На мой вопрос: «А не трудно ли?..» отец Михаил отвечал: «А священник и должен умереть у престола»
Родился отец Михаил в священнической семье. Отца и матушку революция заставила помотаться по стране, и сын родился на Украине. Новая власть старых заслуг не чтила, хотя отец Фёдор в 1-ю Мировую был георгиевским кавалером – награждён крестами 2-й, 1-й и 4-й степеней. Пока была возможность – служил: псаломщиком, диаконом, в 1926 году рукоположен во священники. А через два года осуждён на три года лагерей и ещё на три – поселения.
В 1932 году семья перебралась в Чудово, где до самого начала войны глава семьи – простой рабочий. После оккупации уехали в Псковскую область. Немцы открыли храмы, и отец Фёдор начал служить. И помогать партизанам: комиссар 5-й бригады Иван Иванович Сергунин предложил ему сотрудничество, и отец Фёдор снабжал партизан продовольствием, одеждой, нужными сведениями.
Сын его в 1942 году учился в семинарии литовского города Вильно. Потом попал в монастырь под Митавой, а оттуда – в матушку-пехоту. За спины не прятался: одно ранение, другое... После госпиталя оказался в так называемой «дивизии прорыва». та в окопах не сидела. «Ракету кинут – и «Ура!». некогда о смерти подумать, даже помолиться некогда. Бежишь вперёд, и только молнией в мозгу: «Господи, спаси!». На фронте без веры нельзя. И без товарищества тоже. мы все там были одной семьёй – казахи, грузины, киргизы, армяне, русские. Потому только и победили».
В 47-м Михаил приехал к отцу в Хохловы Горки. Женился на Клавдии Петровой. Через неделю после венчания был рукоположен во диаконы, а через два года - в священнический сан. В 1956 году переехал с семьёй в Новгородскую область. Как выяснилось, навсегда. Долго служил в дивном храме села Сабле Батецкого района, но подросли дети, им надо было продолжать учёбу. Думали о Валдае или Старой Руссе, но владыка Никодим распорядился – в Боровичи. Посмотрел документы и говорит: «Не кончена академия». А уполномоченный ему в ответ: «Да у него две академии кончены: он Родину защищал, когда вы учились».
На Советскую власть отец Михаил обиды не держал:
- Время было атеистическое, но народ атеистом не был». Хоть и мешали всячески, и стращали, но народу в церкви было по праздникам – коль вошёл, так не выйдешь. В Солецком районе председателем колхоза был депутат Верховного Совета – и то народ по двунадесятым праздникам на работу не гонял. Да и многие партийцы после войны в церковь хаживали.
- Церковь сохранила иерархию, демократией тут не пахнет. Вы считаете, это хорошо?
- Конечно. Это Божье установление, мы подчиняемся Единому и Всемогущему, а если этого нет – начинается хаос.
- Но светское общество судит по-иному, требует новых свобод. Правда, о равенстве и братстве, как в прошлых веках, уже не поминает.
- Так о равенстве и братстве можно говорить по-серьёзному только с христианской точки зрения, ибо только глубокая вера даёт и равенство, и братство – во Христе. А какое же равенство в обществе, которое молится на золотого тельца!
- И кто победит – вера в Бога или в золото?
- Этого я не знаю.
- Кажется, золото уже победило.
- Меня не победило, настоятеля нашей церкви отца Ефрема – тоже. В Хвойнинском районе находится самый отдалённый и бедный приход во всей епархии, где служит молодой священник, бывший московский художник. У отца Михаила большая семья, а в деревне осталось два дома. Но приход живёт – Божьим промыслом и человеческой помощью. Как же обо всех можно сказать, что их мамона победил? Я помню, как Патриарх Алексий Второй сказал: «Спасибо бабушкам, которые сохранили православную веру». То есть традиции, которые вовсе не так легко уничтожить, как хочется иным преобразователям. А бабушек мудрость, даваемая жизненным опытом, приводит в церковь.
- А молодые пока кидают своих детей на произвол судьбы. Страшно подумать – миллионы беспризорников в стране!
- Так об этом государство должно думать. откуда беспризорники взялись – от нелюбви! Любви меньше стало в нашем мире. Храмы открыли, веровать больше не запрещают, а людей в храмах меньше, чем во времена гонений, и часто вместо веры – одна формальность: свечку поставить, молебен заказать. Прихожан мало, всё больше прохожане. Как на Западе: зашёл на часок в храм Божий, попросил у Него, что требуется, милостыню подал стоящему на паперти и ушёл, собой довольный. Без любви, без сострадания к ближнему. Что ж требовать от тех, кого само государство кинуло, как кутят в воду – выплывайте, как хотите, или тоните. Вот они и тонут в вине. ... А тут родители детей бросают, дети от родителей бегут – страшно представить, какая нелюбовь царит в нашем мире!
- И куда же мы с этой нелюбовью идём?
- Это не я должен на этот вопрос отвечать. Каждый день молюсь о благоденствии и благополучии государства – то моя обязанность и забота. А политика – его дело.
- Но вы, похоже, ничего хорошего от него не ждёте.
- Я судить не хочу. А про себя знаю, что мне делать и как поступать, потому что придёт время, и Он спросит: «Я вам говорил – вы не верили, Я чудеса творил – вы не верили, а пришёл конец – и вы кричите: «Господи! Господи!» Вот о чём нужно всё время помнить...
..27 января на чин отпевания старейшего в епархии священника пришли сотни боровичан.
Татьяна КУЛЬПИНОВА
г. Боровичи
Дополнительно:
Комментарий к фотографии:"Это отец Федор из моей родной деревни Хохловы Горки, он во время войны спас очень много партизан 5-ой бригады Германа, а награду он получил за то, что не дал сжечь Шилы, это в 2-х километрах от деревни. Сказал немцам что там тиф и они поверили. Он умер в 60-м г. и моя мама и бабушка, да и все деревенские говорили только хорошее, а с его внучками я ходил в школу. А церкву немцы не сожгли, наоборот, открыли: коммунисты там клуб устроили. Так она красавица стоит, моя родная любимая родина".
Об особенностях характера иерея уже после окончания войны, в 1950 г., священнноначалие писало следующим образом:
"…Характерные стороны его личности вырабатывались под влиянием духа времени, господствовавшим в царской армии с одной стороны, - немецкой культуры с другой, а когда вернулся на родину и стал членом клира Православной церкви, пришлось ему подчиниться третьему фактору, весьма влиятельному по тому времени – церковному жизнеустроению. В государственной жизни господствующим стало социалистическое жизнеустроение неблагоприятствовавшее церковности. О. ФЕДОР принял последнее, не изменив своему служению церкви, как клирик и до сего времени нелицемерно любит свои пастырские обязанности.
...По причине малого образования общего и отсутствии специального образования, душепастырский характер о. ФЕДОРА не имеет цельности и всякого рода мирские злые вещи находили в характере его уязвимые места, вживались в психику и конечно давали отрицательные показатели. ..."
Архив Санкт-Петербургской епархии. Ф.1. Оп.1А. Д.192 (88).
Справедливости ради отметим, что в той же характеристике написано, что простые прихожане довольны своим священником.
И.В.Петров. Жизненный путь священника Федора Пузанова как яркий пример биографии "партизанского батюшки".
25 января 2015 года, Преосвященнейший Ефрем, епископ Боровичский и Пестовский, совершил Божественную Литургию в Успенском кафедральном соборе города Боровичи.
После чего все молившиеся за Архиерейским богослужением отправились на кладбище Успенского собора, где Преосвященный Владыка совершил заупокойную литию о приснопамятном протоиерее Михаиле, его супруге Клавдии и дочерях Вере и Елене, похороненных рядом с ним.
От лица родственников отца Феодора Пузанова к собравшимся обратился внук священника, заместитель начальника ОМВД по Лужскому району Ленинградской области, полковник полиции Борис Райгородский. Он поделился воспоминаниями о подвиге своего деда и его послевоенном священническом служении.
Анатолий Иванович Пузанов, старший советник юстиции, назван в числе авторов сборника "Псковский синодик пострадавших в годы гонений" (издан в 2005 году).
Последнее редактирование - 10 декабря 2019 года.